Посреди теплого-теплого моря, за Атлантическим океаном есть зеленый-зеленый остров, где круглый год жуют манго и едят креветок, играют рэгги и пьют ром. Там под флагом, очень похожим на пиратский, живут черные-черные жители, которые никогда в жизни не поверят, что Иисус (он же Джа) не был негром, а Новый год без снега не праздник.
С Ямайкой отношения складываются так же, как с музыкой рэгги. В нее либо влюбляются без памяти, либо начинают недолюбливать, причем чувство оформляется прямо по пути из аэропорта. Причины любви или нелюбви одни и те же: жара, по обочинам дорог - убогие домишки с картонными стенами, возле них ямайцы жарят мясо и плоды хлебного дерева на видавшем виды мангале и пританцовывают под звуки местной рэгги-радиостанции Irie. Irie ("Айри") - название ямайского диалекта, но вообще ямайцы и по-английски прекрасно говорят. А когда ямайцам нечего сказать, они что-то сами себе поют в стиле рэгги. Поют гениально, не хуже Боба Марли - и уборщик пляжа, и гид, и официант, приносящий на завтрак яйца по-бенедиктински, и дяденька с грустными глазами, который сплавляет вас на плоту из бамбуковых брусьев по горной реке.
И выглядят они как Боб Марли - наверное, из-за дрэдов. Без дрэдов (что это такое, см. ниже) я видела, по-моему, только пару человек - одним из них был наш гид Митчелл, да и тот в итоге оказался наиубежденнейшим растафари (см. ниже) в душе, а вовсе не "черным джентльменом". Так во времена, когда Ямайка начала борьбу за независимость, презрительно называли ямайцев, которые рвались в цивилизованные миры и делали вид, что не имеют никакого отношения к своим корням и братьям-растафари.
Ямайцы люди своеобразные: кажется, что они живут одним днем и существуют в особом, только им понятном ритме. Вот была я как-то с утра в море, в районе кораллового рифа, метрах в двухстах от берега. Лежу на спине, наблюдаю белые паруса яхт и зеленые горы. Жуткая рань - полшестого утра, но из-за восьмичасовой разницы во времени по сравнению с Москвой из клинической совы обращаешься в жаворонка. Возникает надо мной патлатый черный рыбак.
- How are you, sweety early dolphin? ("Как поживаете, милый ранний дельфин?")
- Oh, great! ("Великолепно")
- No problem in Jamaica? ("Никаких проблем на Ямайке?")
Вот и весь сухой остаток беседы, длившейся час. Рыбак забросил рыбалку и витийствовал. Я что-то булькала в ответ - с ощущением беспричинного счастья.
Резервации для белых
Между Ямайкой народной и Ямайкой роскошного туризма - забор. В прямом смысле слова. Снаружи - растафари, политические страсти, бедные деревеньки и средняя зарплата 30 долларов США. Внутри - роскошь, сады, бассейны и ухоженные виллы. Можно прилететь с респектом, компанией British Airways, потом взять вертолетный трансфер из аэропорта и поместиться в чудном уединенном номере-бунгало с видом на море и горы. Играть в гольф и теннис, возрождать красоту своего физического тела в спа-центрах, играть в гигантские шахматы на берегу Карибского моря. Кстати, шахматы на Ямайке - это чистый фитнесс, все фигуры почти в человеческий рост, так что, пока играешь, не только головой думаешь, но и спортом занимаешься.
Знаменитости всех видов и мастей так себя и ведут.
Они жалуют район Очо-Риос на севере Ямайки, где лучшие из убежищ - отели-соседи Sans-Souci и Jamaica Inn.
Укромный пятизвездочный отель Sans-Souci мало того что организован в уютную микространу в пределах одной идиллической бухты, но и стоит на минеральном источнике. Вода из источника и сопутствующие ему минеральные грязи - главные "волшебные палочки" косметологов местного Charly Spa. Дневной абонемент на четыре процедуры в спа дарится каждому гостю отеля. Потом люди уже втягиваются в процесс оздоровления: в стенах массажно-косметических кабинетов-бунгало, сплетенных из побегов бамбука, сообщу вам, с уставшими телами и лицами происходит нечто божественное происходит.
Может, из-за Чарли?
Пятьдесят лет назад по морю к отелю приплыла черепаха и поселилась в минеральном источнике. Ее назвали Чарли, обратили в корпоративного тотема и назвали ее именем спа. Старушка Чарли плещется в целебной купели по сию пору, а гости Sans-Souci неизменно возвращаются с Ямайки сильно помолодевшими.Ямайцы с их мистицизмом склонны связывать эти два факта.
Соседняя бухточка с Sans-Souci оккупирована маленьким отельчиком Jamaica Inn, где получал свою дозу тропического счастья Уинстон Черчилль, там даже остался свит Черчилля (ой, рекомендую, весьма стильное убежище!). Да и Иэн Флеминг любил погостить подолгу в Jamaica Inn, пока не купил себе неподалеку на горе виллу, где и писал первую книгу про Джеймса Бонда.
Кстати, вам наверняка понравится экскурсия по стопам шпионской славы агента 007 - помните в первом фильме бондианы сцену с каскадными водопадами? Это тут в двух шагах, где река Даннс впадает в Карибское море. Мне вот страшно понравилось карабкаться по валунам навстречу бодрящим потокам пресной воды.
В Strawberry Hills Spa отходят после нервных истощений Кейт Мосс и Гвинет Пэлтроу, совершая всякие пилинги из тростникового сахара, ублажая тело специальным массажем в четыре руки, а душу - невероятным видом на Карибское море и горные джунгли Blue Mountains с плантациями знаменитого кофе одноименного сорта.
Королева Елизавета любит остановиться в Half Moon (где, кстати, лучшие гольф-поля на острове) - это в получасе от Монтего-Бея, второго по величине города Ямайки.
А самым отвязно-дискотечным отдыхом славится Негрил, курорт на юго-востоке Ямайки. Про нудистский отель Hedonism-2 и тамошнюю свободную любовь уже десятки лет ходят всякие пикантные легенды в жанре секс-туризма. Зашла я в Hedonism-2 и разочаровалась. И отель сам какой-то поношенный, и публика не первой молодости, и никакого особенного праздника жизни. (Правда, говорят, что вот Hedonism-3, что на другом конце острова, в Порт-Антонио, это да, там градус развлечений повыше.) Экстренно сбежала с якобы "разнузданной" вечеринки в Hedonism-2 и подумала, что, возможно, не понимаю чего-то в жизни. Ведь что такое гедонизм по-ямайски? Это когда за день выпиваешь столько же ромового пунша, сколько в Москве - чая (и все выветривается вмиг, климат такой). И когда просыпаешься с утра - балкон нараспашку, а море еще трогательно спит, как гигантский неуклюжий младенец под рассветными солнцем. Так бы каждое утро!
Черный, красный, золотой
Похожая на мокрую мышь американка висела на буйке и была весьма расположена к утренней светской болтовне.
- Вы когда-нибудь были в США? - Нет.
- Так это ваш первый визит?
И как у них тут все запущено! С какой стати граждане США считают Ямайку своим 52-м штатом - неужели довольно того, что за последние два десятка лет весь Голливуд тут плотно обосновался и что туристы в основном американские, соответственно, в униформенных джинсах и ти-шотках, и что в основном на деньги США тут взращен роскошный туризм?
Но по большому счету тут и не пахнет Америкой (или Вавилоном - так называют ее растафари).
Догадайтесь, чем может пахнуть на Ямайке.
Ганджей, понятное дело. Эта особенность ямайского менталитета обнаружилась еще в Лондоне.
Пассажиров авиакомпании Jamaica Airlines было видно издалека - посреди по-европейски стерильной бизнес-публики аэропорта Хитроу они выглядели так же неожиданно, как если бы буйно-зеленое хлебное дерево росло в тайге среди карельских берез. Кого ни возьми - персонаж. Причем пропахший сладковатой марихуаной.
Ганджа, марихуана, "трава мудрости". Листик марихуаны - излюбленный символ растафари. Еще травка на местном диалекте называется "кайя" (вспомнили одноименный альбом классика рэгги Боба Марли?).
Рэгги. Музыка рэгги родилась из бурра, старинной ямайской музыкальной формы африканского происхождения. Растафари приспособили бурра для своих ритуальных церемоний в конце 1940-х. Прежде чем из песнопений рождается рэгги, растафари должен погрузиться в медитативное состояние. Изначальная, незамутненная попсой музыка рэгги называется "вибрация корней", это непосредственное постижение сути бытия, доступное лишь растафари.
Боб Марли - легендарный растафари, певец свободы, музыкант и герой Ямайки.
Растафарианство. Трудно определить, что такое растафарианство после эпохи Боба Марли: то ли мессианская секта, то ли народно-религиозное движение за культурную самобытность, то ли политическое антирасистское движение, а может, поп-религия или молодежная мода. 70 лет назад растафарианство зародилось на Ямайке как секта, обожествляющая Раса Тэфэри Мэконнына, последнего императора Эфиопии, коронованного 2 ноября 1930 года под именем Хайле Селассие I. Хайле Селассие был провозглашен живым богом, последним воплощением Джа (Ja - это от Jegova, то есть Иегова). Растафари считают себя новым воплощением древних иудеев, которых за грехи сослали в Вавилон (имеются в виду США).
Черный, красный, золотой - традиционная расцветка одежды растафари, это цвета национального флага Эфиопии.
Дрэды - длинные спутанные косицы, самый характерный внешний признак растафари. Это якобы древнеэфиопская прическа, делавшая ее обладателя похожим на Льва Иудейского, пророка растафари. Цивилизованные граждане Ямайки в 40-х годах были шокированы растафарианскими прическами и назвали их "dread locks" ("ужасные патлы"), а потом - и просто "dreads" (дрэды).
Раститьютс - современная ямайская молодежь, которая копирует все внешние признаки растафарианских ритуалов, не проникая в их суть.
К перелету на родину ямайцы готовятся как к карнавалу. Все в дрэдах или изощренно заплетенных косичках, в желто-красно-черных тюрбанах и пестрых одеждах. Особо поразила огромная черная женщина с прической в жанре "ананас". Думаю, она часа два колдовала с гелем и утюгами для волос.
Дама-ананас все восемь часов полета сидела по струнке, будто на Нобелевской церемонии, и своим видом веселила меня страшно. Потом я обернулась и обнаружила, что у меня пропали одеяла и подушки, а по соседству растаман с дрэдами сладко посапывает сразу на двух подушках и под двумя одеялами. Зато я не проспала показ мод - в проходах между сиденьями вдруг устроили дефиле, стюардессы переоделись в балахоны национальной марки Reggy-to-wear и с ужимками манекенщиц времен дома моды "Кузнецкий мост" прохаживались над пассажирами. А когда мы уже подлетали к Карибскому архипелагу, началась массовая зарядка. С серьезными физиономиями все триста ямайских пассажиров потешно помахивали руками и разминали ступни. В иллюминаторе тем временем образовался ярко-оранжевый закат над буйно-зеленым гористым островом. Остров был похож на галлюцинацию. Казалось, что через миг он растворится и самолет приземлится на какой-нибудь другой остров из семи тысяч Карибских островов, пилот принесет свои извинения...
Но все оказалось правдой - и Боб Марли, и вечноспелое лето, и Джа.
