Одному из культовых виноделов Бордо Жан-Мишелю Казу как-то раз задали провокационный вопрос: "Знаете ли вы, за что в Великобритании особенно любят ваше вино Chateau Lynch-Bages?" Он подумал и попытался ответить: за насыщенный богатый вкус, за мягкие танины, за то, что это вино отлично подходит к классическому британскому стейку, за то, что вино согревает в холодные вечера. "Нет, - ответили виноделу, - за то, что его название очень легко произносится по-английски". С тех пор владелец Линч-Бажа заинтересовался лингвистикой вообще и фонетикой в частности.
Последнее его открытие в этом занимательном предмете объясняет причину популярности того же вина в Китае: местного популярного оперного певца будто бы зовут Линчи Ба.
Это, может быть, и преувеличение, но секрет популярности очень многих вин на локальных рынках кроется в приятных для национального (или интернационального) слуха созвучиях. Одному маленькому региону Бургундии - такому, как, например, Шабли, - повезло. Его короткое и легко произносимое название стало одним из самых известных винных имен мира. Другому - например, Пуйи Фюиссэ - повезло меньше. Над этим названием любят смеяться американские гурманы, и оно всегда всплывает, когда надо вспомнить что-то заведомо непроизносимое. Увы, вопреки вкусовым или ценовым достоинствам ни Latricieres-Chambertin, ни Saint-Croix-du-Mont не смогут завоевать на англоязычном рынке сколько-нибудь значимого места.
Американский журнал Wine Spectator в статье о шотландских виски даже специально приводил транскрипцию некоторых названий, однако популярности у таких шедевров, как Bunnahabhain, в связи с этим не прибавилось.
Отчасти по этой причине - почти абсолютной непроизносимости - в эпоху глобализации рынков не смогли отвоевать свои позиции немецкие виноделы. Счастливая мысль сжать сложносоставное название вина до аббревиатуры, как в случае с автомобильной маркой BMW, никому в голову не пришла. А новое поколение немецких вин с упрощенными названиями явно запаздывает.
Некоторые не вполне понятные названия вин в российском ресторанном обиходе получили русифицированные версии. Здесь самый яркий пример - знаменитый Petrus, одно из самых дорогих вин планеты. Наши сомелье и их не привыкшие к неопределенности клиенты некоторое время решали, на латинский или на французский лад удобнее называть лакомое вино, - и сошлись на русском петруша. А Chateau Pichon Longueville Comtesse de Lalande и Chateau Pichon Longueville Baron сократились до простого и унифицированного - пишон.
На драматическом повороте сейчас находится и известная негоциантская марка французских вин Calvet, которую все больше потребителей называет на майонезный лад - кальве, с ударением на первом слоге.
Целая плеяда великолепных бордоских замков выбилась в лидеры продаж благодаря благозвучности названий Chateau La Lagune (лагуна) , Chateau Margaux (Марго) , Chateau Lafite (лафит) и другие. Да и сам регион Бордо своим именем ласкает слух.
Однако судьба легкопроизносимых имен не всегда безоблачна - их просто воруют. Не обремененные комплексами жители североамериканских штатов до сих пор называют некоторые из своих дешевых белых вин словом шабли, а простенькие красные - кьянти. Приблизительно та же судьба у портвейна, славное имя которого было опорочено низкосортными аналогами не только в бывшем Советском Союзе. Граппа и коньяк, шампань и херес дополняют список обиженных. Легкой жизни не бывает даже у великих имен!
